О странствии средневекового японского поэта
Душный жаркий день
Встречал старик-монах.
Он сам не знал куда он шёл.
Он был не при делах
Мирских. И близкие его
Уже не первый год
Всё ждут когда вернётся он,
Но он в пути. Не может
По другому. Он спит на земле
Вместо того, что бы лечь на футо́н.
Его лучший друг – ручей воды
Питьевой. А беседу ведёт
С собой. Он ушёл без лишних вещей.
Лишь пару лепёшек и свитков.
И птицы молчат обижено,
От жары укрываясь в листве.
Только восточного ветра шествие
Навевает мысли о сгоревшей хижине.
Один фури́н звенит в дали ,
Но найти его шансы малы.
В дали у одной из сотен то́рии.
Доносится запах магнолии.
Нелёгок путь у старца.
Здоровье уж не то.
Но он стремится дальше
К горам бы занесло.
Шаг за шагом, не спеша
Он встретил ученика
Тот за ним увязался.
Ему помогал и проводил
Смышлёный оказался.
Но люди приходят
И уходят, а дорога одна
Вечная подруга странника.
Второй год, как он покинул Э́до.
Остался там поса́женый банан,
Как переживал он это
Теперь не известно нам.
Пройдя мимо дома родного,
Узнал лишь постаревших братьев,
И о смерти матери своей узнал.
Осунулся и плакал много,
Держа в руках её седую прядь,
Но не ждёт, не ждёт дорога.
Ведь не повернёшь ты время вспять.
И сам не знает кто он.
Старик-монах, но грязен.
Простолюдин, но без волос.
Скитаясь от храма к храму
Он голос терял в молчаньи.
И вот перед ним ещё одно
Сооружение. Пришёл он
Прямо к храму Тояма
Донести свой поклон.
И встретил сосну
Тысячи лет которой.
Правда или на яву
Случается такое.
Берёт кусок шёлка
И пишет в забвении
Хокку о жизни мгновении.
Так и живёт старик монах.
От жаркого солнца лета,
До прохладной зимней луны
Он обитает в своих мирах.
21.2.23
